Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сюэ Сянь задумался на мгновение, затем сказал:
— Всего пять человек? Что ж, хорошо, тогда расскажи мне о четверых, которых отыскал.
— Мгм, — кивнул Лу Шицзю и заговорил: — Первый — рыбак, второй — тот самый, которого я не определил, третий — даос, с четвёртым вы должны были встретиться — это человек из управы, его родовое имя Лю. Пятый — этот учитель.
Сюэ Сянь не ответил, про себя думая: «Ладно, об этих четверых я знал и так».
— Так что с их нынешними следами? — спросил Сюэ Сянь ещё.
Лу Шицзю касался знаков на земле и медленно рассказывал:
— Рыбак сейчас на другом берегу реки в Аньцине, вы встретите его; даос совершенствуется в небольшой пещере на вершине горы Паньлун[53] в горах Шушань; советник Лю…
Он провёл пальцами по земле, слегка нахмурился, а затем лицо его снова расслабилось, вернув прежнее безразличное выражение.
— Вчера ночью советник Лю попал в пожар, он не переживёт сегодняшний день. Об учителе мне нет нужды говорить.
Рассказав поочерёдно о каждом, Лу Шицзю убрал руку и посмотрел на Сюэ Сяня.
— Советник Лю не переживёт сегодняшний день? — поразился Цзян Шинин.
Прежде, когда услышал, как во дворе поместья Лю старшая госпожа Лю сказала, что долг должен быть возвращён, он вовсе не думал, что советник Лю действительно расплатится за все обиды, и уж тем более не полагал, что расплата произойдёт так скоро.
Услышав его, Лу Шицзю снова поднял руку и ощупал землю:
— Мгм, так и есть, не доживёт до конца дня. Прямо сейчас он лежит в боковой комнате.
Вся семья Цзян погибла от пожара, чета Цзян после смерти была заключена в камень, неизбежно испытав муки, точно их подожгли, облив маслом. Дурачок Лю Чун все дни проводил в боковой комнате, плотно окутанной иньской ци, что напитывала его годами и едва не лишила жизни.
Теперь же и правда время советника Лю подошло к концу, он умер от огня и закрыл глаза в боковой комнате… В самом деле — долг должно возвращать.
Лу Шицзю посмотрел в направлении Сюэ Сяня:
— Нужно спросить о чём-то ещё?
Сюэ Сянь качнул головой, и вся золотая жемчужина закачалась следом:
— Всё, что нужно знать, я уже узнал.
Лу Шицзю взглянул в сторону остальных:
— А вам?
Услышав его, Сюаньминь обхватил Сюэ Сяня пальцами и снова вернул в потайной мешочек. Когда Сюэ Сянь выскользнул из слегка прохладных пальцев Сюаньминя, он подумал про себя: «Хорошо бы я мог вытянуть руки, чтобы задержаться ещё ненадолго».
Увы, жемчужина была совершенно круглой, так что без малейших препятствий скатилась на дно мешочка, и Сюэ Сянь снова оказался в горшке с бурно кипящим мясным супом из дракона.
Опустив золотую жемчужину, Сюаньминь вынул из-за пазухи сложенный лист тонкой бумаги.
Это был тот же лист, что он раскрывал в комнатах «Обиталища “Возвращения на облака”». На нём было помечено много всего — были и иероглифы, и даже схематичные рисунки, что-то оказалось записано совсем неразборчиво быстрым почерком, точно заметки делались на ходу, что-то — выведено аккуратно и строго в столбцы.
Передавая лист Лу Шицзю, он не стал разворачивать его, напротив, сохранил сложенным, но под неплотно прилегающим уголком можно было смутно рассмотреть два первых иероглифа: «Найти человека».
Сюаньминь сказал глубоким голосом:
— Меня интересует, кто оставил этот лист. Буду очень признателен.
Лу Няньци всё так же честно взял у Сюаньминя три кусочка серебра. Шицзю, глядя на лист, поддерживал ветки, выводя что-то на земле.
Сюэ Сяню, только упавшему в потайной мешочек, было крайне любопытно разузнать про Сюаньминя, и, пользуясь тем, что его голова от варки ещё не пошла кругом заново, он навострил уши, прислушиваясь к происходящему за пределами мешочка.
Спустя минутку, как раз когда Сюэ Сянь снова начинал путаться, пока его мозг превращался в клейкую жижу, он услышал неясно доносившийся голос Лу Шицзю:
— Ты сам.
Сюэ Сянь растерял слова.
Сам оставил лист, но принёс его к гадателю спросить, чей он; вот уж точно не вполне здорово. Ему вдруг пришло на ум, как прежде Цзян Шинин сказал, что лекарственный запах от Сюаньминя очень похож на запах средства, которым лечат болезнь потерянной души.
Неужели этот Святоша и впрямь потерял память?! Тогда он, мать его, преуспел в том, чтобы притворяться обычным человеком, а?
Не только Сюэ Сянь, но и стоявший в стороне Цзян Шинин, и даже Лу Няньци — оба не удержались и с чудными лицами уставились на Сюаньминя.
Впрочем, Цзян Шинин с небольшим запозданием ощутил, что такое выражение весьма бесцеремонно, и тотчас же отвёл взгляд, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на дыхании и успокоиться.
Сюаньминь даже не взглянул на них, как будто не почувствовав этих ошеломлённых взглядов вовсе. Не изменившись в лице, он всё так же спокойно спросил Лу Шицзю:
— Он точно никогда не был в чужих руках?
Лу Шицзю ощупал землю, чтобы убедиться ещё раз, затем кивнул:
— Никогда.
Сюаньминь тоже кивнул:
— Премного благодарен.
Что требовалось узнать, было узнано, так что заговорил Лу Няньци:
— Ты не возвращался домой полмесяца — всё из-за того, что провалился в это зловещее место?
Лу Шицзю как будто не услышал его и указал на дверь за спиной:
— Путём, которым попали сюда, не выбраться, нужно идти дальше.
Няньци нахмурился, впившись в него взглядом, и сердито отошёл в сторону.
Лу Шицзю, не заботясь им, сразу пошёл дорожкой гробницы, что вела вглубь, ко входу в захоронение. Старик Лю без единого слова последовал за ним, и вдвоём — один за другим — они прошли несколько шагов, затем обернулись, посмотрев на Сюаньминя и остальных:
— Мы разведали дорогу в общих чертах, немного не добрались до конца, в этот раз должно получиться.
Договорив, он склонил голову, давая знак идти за ними.
Сюаньминь мгновение смотрел на них, не двигаясь и ничего не говоря, затем шагнул следом, одновременно слегка наклонив голову к Цзян Шинину и Лу Няньци:
— Идите позади меня.
Оба они согласились и двинулись за Сюаньминем, совсем как хвостик. С одной стороны, они были напуганы, с другой — не осмеливались слишком уж приблизиться к Сюаньминю, опасаясь наступить на его подобные белоснежному облаку монашеские одежды.
Увидев, что Няньци всё ещё сохраняет вид человека, требующего уплаты долга, Цзян Шинин тихо заговорил, обращаясь к нему:
— Твой брат,
